– А мне-то чего о ней беспокоится? – не понял судья. – Пусть о ней Байрел беспокоится. Или его сыночек. Мне другое интересно, откуда она прознала про Гантанаса?

– Алаин ей сказала, – ослабил бечеву на портах Дойтен. – Казур рассказал, что когда она их опрашивала, то едва не пронзила Дору взглядом, услышав это имя. Тут же и спросила, не в Приют ли Окаянных та торит дорожку, мол, есть там такой наставник. А вот откуда Алаин про этого Гантанаса знает, если ты о нем едва вспомнил, да и то по знакомству, вот это большой вопрос. Судя по рассказу Казура Алаин этот Гантанас и все с ним связанное очень интересовали! Как ни крути, вся эта заварушка, похоже, замыкается на Стебли.

– И как же Дора? – напрягся Клокс. – Устояла перед Алаин? И бровью не повела? Или сидела и ковыряла в носу?

– Я о том же Казура спросил, – кивнул Дойтен. – Нет. Повела себя как живой человек. Заплакала. Поначалу вспыхнула от радости, а когда поняла, что Гантанас никакой не охотник, а Приют Окаянных – выгородка для храмовых колдунов – заплакала. Как положено, с соплями и рыданиями. Похоже, и в самом деле ищет своего знакомца.

– Это все? – спросил Клокс.

– Нет, – зевнул Дойтен и тут же передернул плечами, зябко было сидеть в огромном зале, в котором никого больше не наблюдалось кроме него и судьи. – Еще он мне рассказал какую-то чушь. Точнее, у меня стал расспрашивать об этой чуши. Ну, мол и пока добирался сюда, и уже здесь собирал всякие россказни о Дрохайте. Он же и в самом деле себя колдуном числит, и мечтает о том, чтобы попасть в Приют Окаянных, да вот только в Дрохайте этом никакое колдовство у него не ладилось. Думаешь, просто так он побрел в угольный поселок?

– И что же? – поторопил Дойтена Клокс.

– Вроде бы есть одна легенда, которую тут не любят, – объяснил Дойтен. – Ну, все о ней знают, но не говорят. Будто Дрохайт – это могильник для тех, кого нельзя убить.

– А подробнее? – снова напрягся Клокс.

– Помилуй меня, – поморщился Дойтен. – Тебя что, детские страшилки интересуют? Один демон, я этому Казуру ничего пояснить не смог. Ладно, изволь. Тысячи лет назад страшный бог-демон Дайред решил завоевать всю Ардану и даже весь Талэм. Извел кучу народу, но ничего не добился, потому как самые страшные его воины, что страшнее демонов и самых черных егерей, не смогли пробиться сюда. Или пробились, но увязли. Земля прогибалась под их ногами. Вот тут они и провалились. Те герои, что защищали Талэм, усыпили их, потому как убить их нельзя, засыпали камнями, а вокруг вырыли глубокое озеро. И запрудили Чид, чтобы наполнить его водой. А поверх груды камней построили Дрохайт. Но однажды, когда Дайред вернется, эти чудовища проснутся, и не будет от них спасения. Ну бред же?

– Нож Дайреда и воины Дайреда, – прошептал Клокс. – Может и бред, но кроме всего прочего и объяснение тому, что здесь делает Ийле, и почему она не схватилась с Дейком.

– Ты знаешь, – наклонился к столу Дойтен и понизил голос, хотя никто не мог его услышать кроме Клокса, – я вот не верю во всю эту чушь. И знаешь, почему? Потому что то, что происходит на самом деле, может быть, не столь таинственно, но куда страшнее.

– Страшнее? – ударил кулаком по столу Клокс. – Сказал бы я тебе про страшнее…

– Так скажи, – усмехнулся Дойтен и обернулся на топот. – Вот где этот мальчишка? Что еще стряслось? Дора? Почему бегом? Народу же нет в трактире!

– Ничего, – пролепетала взопревшая девчонка, которая бежала с кухни с пустым подносом. – Просто нас трое осталось. Ран уже ушел к этой ведьме, Казура нет, ну, вы знаете, может, решил все-таки в Стебли податься, благо лед схватился, обойти можно ворота, а вечером будет большой пир перед началом путины. Надо все приготовить, да и разносить потом будем, пока не попадаем все. Говорят, даже Типур и Тусус будут подавать еду!

– Что еще стряслось? – повторил вопрос Дойтена Клокс. – Отвечай! Я же вижу! Тебя аж пучит от новостей!

– Да ничего особенного! – удивилась Дора. – И не пучит меня вовсе, господин судья. Ну, то, что Дилб пропал и Казур, уже всем новостям новость. Казур всегда на виду был, а от Дилба еще отделываться с его разговорами замучаешься. Ну вот еще ночью на кухне украли бычий пузырь с кровью, приготовленный для кровяной колбасы, может, еще и пару кусков мяса. А у Райди в его клетушке пропало чучело рэмхайнского белого волка. Большое! Того волка целой артелью забивали! Хотя, чучело, кажется, уже нашли. Бронзовые скобы, которыми оно было скреплено, во всяком случае оказались в большой кухонной печи. И паленой шерстью там пахло. Но кто это сотворил – неизвестно!

Дора победоносно оглядела замерших с раскрытыми ртами Клокса и Дойтена, кивнула сама себе и побежала дальше по своим делам.

– Волк ожил, пробрался на кухню, сожрал мясо, выпил кровь и убился в печи, – пробормотал Дойтен.

– А по дороге на кухню сожрал Казура и Дилба, – добавил Клокс. – Я тут сойду с ума вперед Фуара. Кстати, надо бы пояснить Байрелу, что эта поганая трава никакое не баловство, и так легко Фуара не излечить. Ну, пусть хотя бы темницу для него приготовит, иначе как? А если Дейк оставил ему запас?

– Вряд ли, – задумался Дойтен. – Он же вроде забавник, а не благодетель?

– Скоро вы? – появился в зале хмурый Мадр. – Фуар с десятью воинами уже ждет нас. И Тусус подошел. Вместо Дилба. Закончим это дело, а то за дверью и в самом деле жуткий холод.

– Что с поисками? – спросил Клокс.

– Пока безрезультатно, – ответил Мадр. – Байрел говорит, что если они полезли в подземелья, которых в городе полно, их можно год искать.

– Вот скажи, – поморщился Дойтен. – Нормальный человек полезет ночью в какое-то подземелье? Я к чему это, ни тот, ни другой вроде придурков не напоминали. Что-то здесь не так, Клокс…

У Фуара в ножнах пропавшего ножа торчала курительная трубка, рядом болтался меч, руки дрожали, и явно почерневшие глаза прятались под трясущимися, подрагивающими веками.

– Перебрал вчера, – скрипнул он зубами в ответ на недоуменный взгляд Тусуса. – Чего уставился? Не нравится, отправляйся к мамочке.

– Позовет – отправлюсь, – гневно отчеканил Тусус и повернулся к Клоксу, который уже подпрыгивал на месте и прихлопывал ладонями от холода. – Надо спешить. Алаин, думаю, подождет, но уж больно быстро мороз крепчает. Того и гляди колокол ударит. Тогда ведь дознание ваше свернуть придется. Хотя бы на время!

– А если не подождет? – поднял брови Мадр. – Когда я ее видел последний раз, мне показалось, что она была готова сорваться из города с минуты на минуту!

– Никуда она не денется, – прорычал Фуар. – Пока мы ее ночлежку не обыщем, никто ее не выпустит из Дрохайта!

– Ну так обыскивай, – вместе с цоканьем копыт раздался за спиной Дойтена властный голос. – Держи!

Она уже пересекала площадь. Сидела на заиндевевшей лошади, обняв гордо задравшего нос Рана, умостившегося перед ней, и двое ее спутников тоже следовали за ней верхом. Ни у кого из них, как быстро отметил Дойтен, не было поклажи, в которой можно было бы скрыть тело Казура. Конечно, если они не порубили его на части. Фуар неожиданно ловко поймал брошенный Алаин резной бронзовый ключ с деревянной биркой, да так, что та намоталась шнуром ему на ладонь и подмигнул храмовнице: